Пушкин и... Нидерланды
7 июня 1816 г. воспитанник Императорского Царскосельского лицея старшего возраста Александр Пушкин получил свой первый гонорар. Это были золотые часы с цепочкой, которые императрица Мария Федоровна передала юному поэту за сочиненные им стихи “К Вильгельму Оранскому”. В тот же день директор лицея Е.А. Энгельгарт сообщил об этом министру народного просвещения графу А.К. Разумовскому.
Стихи к празднику, назначенному на 6 июня в Павловске в канун отъезда в Нидерланды новой царственной четы – Великой княгини Анны Павловны и принца Вильгельма Оранского, обвенчавшихся в Петербурге 9 февраля, – Мария Федоровна заказала старому придворному поэту Нелединскому-Мелецкому. Праздник должен был символизировать укрепление русско-голландских отношений. “Но устаревший поэт, не надеясь на свои силы, поехал в лицей, передал это поручение Пушкину, которому дал и главную мысль, а через час или два уехал из лицея уже со стихами”, - пишет В. П. Гаевский Пушкин в Лицее и лицейские его стихотворения // “Современник”. 1863. № 8. отд. I. Т. 97. С. 372..
Юрий Тынянов в романе “Пушкин” описывает это так:
“… - А теперь, друг мой, - обратился старик к Александру так же доверчиво, - я подышу немного в саду перед сном. Не хотите ли меня проводить?
И в саду, опираясь на посошок, он присел на скамью и совсем уже другим голосом, глядя прямо в глаза Александру, говоря медленно, тихо, без улыбки, не ожидая возражений, сказал ему следующее.
Здесь, без сомнения, слышали, что шестого июня в Павловске праздник. Во дворце зажгут шесть тысяч восковых свечей, будет пятьсот женщин, маскарад, сцены, которые уже сочиняет Батюшков. Будут оба двора, император, две
императрицы. Праздник дается в честь принца Оранского, мужа великой княгини.
Они уезжают. Праздник поручено готовить ему. Вокруг всего дворца будут костры, пляски, песни поселян. Во время ужина хор будет петь куплеты, и слова заказаны ему же, Мелецкому. Принц любезен, скромен, умен и чувствителен. Он у Веллингтона дрался, бил Наполеона, ранен. Для принца стихи писать не стыдно. Он, Мелецкий, с удовольствием написал бы их и почел за честь, но молодой поэт видит: он одрях, нет огня, страсти, молодости.
Нахохлившись, как старый воробей, сидел старичок, и косичка его дрогнула. Карамзин указал на него, на Пушкина. Он, Мелецкий, и сам видит птицу по полету. Ему нужны стихи о принце. Но принц может быть лишь предлогом. Он дрался за лилии Бурбона - и нужно говорить о мире, о вновь воздвигшемся было и вновь упадшем навек Наполеоне. <...>
- Вы возьмете новое перо, лист бумаги – и, пока я сосну, стихи будут готовы. Все важные дела делаются в час, не долее. Я уеду с ними – так я говорил, так и будет, или я ничего не понимаю...”
Ода в честь принца Оранского была исполнена перед розовым павильоном Павловского дворца. “Северная почта” 1816 г. (№№ 47 и 50) сообщает: “Группы поселян обоего пола производили пляски, игры и соединясь воспели хор, коим выражалась их любовь к храброму принцу, предмету сего праздника. После сего хора петы были куплеты в честь великих успехов его при знаменитой одержанной победе”.
“Ода эта, - пишет Гаевский, - хоть и написана по заказу и в самый короткий срок, принадлежит к лучшим лицейским стихотворениям”.
С золотыми часами Пушкин никогда не расставался. В минуту его кончины Василий Жуковский, находившийся у постели поэта, остановил часы и оставил их у себя на память о своем великом ученике. Уже в преклонном возрасте он подарил часы Николаю Гоголю, навестившему его в Германии, в память об их с Пушкиным дружбе. Николай Гоголь привез эти часы в Полтаву и передал на хранение своей сестре, Елизавете Васильевне, сын которой был женат на внучке Пушкина. Во время гражданской войны правнучка Пушкина и Гоголя, Софья Данилевская, передала часы вместе с семейным архивом на хранение в Полтавский народный музей. В 1937 г., накануне столетия со дня смерти А.С. Пушкина, часы были подарены музею-квартире поэта на Мойке, 12.
ПРИНЦУ ОРАНСКОМУ
Довольно битвы мчался гром,
Тупился меч окровавленный,
И смерть погибельным крылом
Шумела грозно над вселенной!
Свершилось... взорами царей
Европы твердый мир основан;
Оковы свергнувший злодей
Могущей бранью снова скован.
Узрел он в пламени Москву —
И был низвержен ужас мира,
Покрыло падшего главу
Благословенного порфира.
И мглой повлекся окружен;
Притек, и с буйной вдруг изменой
Уж воздвигал свой шаткий трон...
И пал отторжен от вселенной.
Утихло все. Не мчится гром,
Не блещет меч окровавленный,
И брань погибельным крылом
Не мчится грозно над вселенной.
Хвала, о юноша герой!
С героем дивным Альбиона
Он верных вел в последний бой
И мстил за лилии Бурбона.
Пред ним мятежных гром гремел,
Текли во след щиты кровавы;
Грозой он в бранной мгле летел
И разливал блистанье славы.
Его текла младая кровь,
На нем сияет язва чести:
Венчай, венчай его, любовь!
Достойный был он воин мести.
Inessa Filatova's photo.
Inessa Filatova's photo.
Inessa Filatova's photo.
Inessa Filatova's photo.